***
— Стив, почему вы начали заниматься футболом?
— Во Франции почти все молодые ребята играют в футбол. Сначала я просто пинал мяч с друзьями во дворе, у меня неплохо получалось. Я решил, что если продолжу заниматься футболом, то у меня получится стать профессиональным футболистом. Так и вышло.
— На кого вы равнялись в детстве? Кто был вашим кумиром?
— Это сложный вопрос (задумывается). Моим кумиром был Роналдо! Ведь в детстве я играл на позиции нападающего, пока меня не отправили в защиту (смеется).
— В каком возрасте это было?
— Мне было 13 лет. Я тренировался в федеральном центре молодых игроков Франции. В один прекрасный день тренер решил попробовать меня на позиции защитника, и я провел там хороший матч. С тех пор я и выступаю в обороне.
— В семье до вас были профессиональные спортсмены?
— Нет. Мой отец и брат очень хорошо играли в футбол, но на любительском уровне. Я же жил и сейчас живу только футболом. Футбол для меня все.
— В вашей анкете на одном из спортивных сайтов написано, что вы воспитанник «Генгама». Как вы там оказались, ведь Париж, откуда вы родом, находится довольно далеко от Генгана?
— В Париже очень много игроков, и скауты со всей страны приезжают посмотреть на них. Когда мне исполнилось 16 лет и стало понятно, что я могу достигнуть хороших результатов в футболе, мы с отцом стали выбирать клуб. Мы посетили «Генгам», увидели инфраструктуру клуба. Меня звали и в другие команды — ПСЖ, «Осер», но отец настоял на том, чтобы я остался именно в «Генгаме».
— Где вы тренировались до «Генгама»?
— В федеральном центре для молодых игроков в Париже. Это очень престижное заведение: оттуда вышли такие игроки, как Николя Анелька, Анри и много других звезд. Я пробыл там 3 года. Первые два мы только тренировались, а по выходным ездили домой. На третий год стали выступать за команду центра и об отлучках домой пришлось забыть.
— В период с 19 до 23 лет вы приняли участие всего в 27 матчах. В чем дело?
— У меня была череда травм. Их было очень много. Когда я приехал в «Генгам», первый год я играл в юношеской команде. Но уже на второй меня привлекли во вторую команду. Я выступал вместе с такими игроками как Дрогба, Малуда. Мне было 17 лет, и переносить те нагрузки, которые нам давал тренер, моему организму было тяжело. Он просто отказывался играть. Наверное, я оказался не готов к такому испытанию. Как следствие — постоянные травмы. В тот момент тренер «Генгама» брал в основную команду только опытных игроков и не давал много шансов молодым парням вроде меня. И это была проблема, потому что он постоянно говорил мне «Оставайся». До сих пор не очень его понимаю. Надо было двигаться дальше.
— Вы сказали, что играли с Дрогба и Малуда. Какие у вас были отношения?
— Дружеские. С Флораном я общался мало, а вот с Дидье мы были хорошими знакомыми. Мы часто проводили свободное время вместе. Он отличный товарищ и хороший человек.
***
— После «Генгама» вы перешли в клуб «Чиско» из второго дивизиона Италии. Что можете рассказать о том периоде?
— Там я многому научился: меня очень хорошо подтянули в физическом и тактическом аспектах. Сперва я был в недоумении: «Что происходит?». Это был сумасшедший ритм: мы много бегали, тренеры работали над тактикой. Все было организовано очень профессионально. Мне сказали: «Забудь обо всем, кроме футбола». Моим персональным наставником был Паоло Ди Каньо. От него я много перенял, в частности, итальянскую дисциплину.
— Паоло Ди Каньо известен своими политическими взглядами.
— Да-да. Я знаю много людей, которые считают что он расист, и журналисты пишут о нем часто всякие пакости. Но это не так. У него есть определенные политические убеждения, наверно, их можно назвать фашистскими, в классическом итальянском понимании (прим. редакции: не путать с немецким фашизмом и нацизмом). Но он не расист. Это чисто политические убеждения. Для меня это очень хороший человек. Я темнокожий парень, но он всегда был со мной приветлив, мы часто ходили вместе в рестораны и на различные мероприятия. Повторюсь — это очень хороший человек. Конечно, можно быть шокированным, ведь все знают о его тату в честь Муссолини, но для меня это ничего не значит. Он профессионал и был для меня примером. Паоло всегда приходил на тренировку первым, а уходил последним.
— Из Италии вы отправились в клуб из второго румынского дивизиона и провели за него одну игру. Что не удалось там?
— Сначала я был на просмотре в «Пизе» (клуб в Италии, пр. ред.), все было в порядке. Президент хотел видеть меня в команде, но тренер имел свое мнение на этот счет. Долгое время было непонятно, что со мной будет. В итоге мы вроде бы уладили все вопросы, но клуб обанкротился и его перевели в любительскую лигу. Я сказал себе: «Хватит, я не буду сидеть без дела и тренировок», и отправился в Румынию. Но как оказалось — профессионализм там существует только на словах, потому что они не удосужились подписать контракт со мной даже на год. Поэтому фактически я так и не дал своего согласия играть за эту команду.
***
— Вы говорили, что с удовольствием остались бы в России. Неужели в Болгарии, откуда вы пришли в «Сибирь», так плохо?
— Нет, не плохо. Но в России совершенно другой уровень. Здесь ты должен быть всегда готов к борьбе, в Болгарии же не так. Тот чемпионат больше похож на любительское первенство. Я перешел туда, чтобы набрать форму и войти в игровой ритм.
— Вы готовы сыграть в Первом дивизионе, в случае вылета «Сибири» из Премьер-лиги?
— Это неправильный вопрос. Мы можем и должны остаться в Премьер-лиге. Мы должны отдать все силы и биться в каждой игре, как будто это последняя игра. Мне кажется это очень важно для Новосибирска — иметь команду в Премьер-лиге. Это очень большой город, здесь должна быть хотя бы одна команда, играющая на высшем уровне. Не надо думать о Первом дивизионе.
— Вы сыграли в российском чемпионате уже ряд матчей. Какая из команд понравилась?
— Я сыграл 5 игр, и не видел ни одной команды, которая бы была лучше, чем Сибирь. Мы проиграли «Алании» и «Анжи», но для меня мы в сто раз лучше них. Мы должны были выигрывать эти встречи. Я не могу понять, как у них может быть 23 очка, а у нас всего 16! Мы играем хорошо, мы можем играть вничью с лидерами и даже можем выигрывать. Бывает так, что ты явный аутсайдер и тебе ничего не светит, но это не про нас. Сейчас у нас есть все шансы остаться в высшей лиге.
— А какому футболисту вам было противостоять сложнее всего?
— Вагнер Лаву. Это такой футболист, который может иметь за всю игру один момент и реализовать его. Он настоящий мастер.
— В матчах с «Ростовом» и «Рубином» вы выходили на позиции центрального защитника. Как чувствуете себя в новом амплуа?
— В футболе я усвоил одну вещь: ты должен адаптироваться ко всему, что хочет от тебя тренер. Я готов играть и слева, и справа, и в центре — там, где я нужен, я и буду выходить.
***
— Как ваши родственники восприняли переход в Россию?
— Они были рады за меня. Ни о каком волнении не было и речи. Что тут переживать? Я же переехал не в Афганистан.
— Вы говорили, что больше всего общаетесь в команде с Каньясом. Как? Ведь он не знает английского языка!
— Не знает! Но я знаю итальянский, а он испанский. Одна группа языков, много слов совпадает. Иногда приходится тяжко, но главные моменты мы с ним улавливаем (смеется).
— А сами выучить русский язык не хотите?
— Хочу. Но боюсь, что для этого мне придется покупать книги в Париже. Я зашел в один местный магазин, но там не оказалось того, что нужно. Кириллицу сложно освоить сходу.
— Вы говорили, что вам сложно выучить имена партнеров. Как сейчас обстоят дела с этим?
— Да, было такое. Потому что у русских имен очень странные произношения. Мне пришлось залезть в Интернет и провести небольшое исследование на эту тему. Сейчас все в порядке.
***
— Вы успели пожить в Париже и Риме. Новосибирск можно сравнить с этими городами?
— Он другой. Не стоит сравнивать. Париж это Париж. Город любви и романтики. Рим — это прекрасная архитектура и история. А Новосибирск — молодой и более индустриальный город.
— Что вас больше всего удивляет в России?
— Здесь другие люди, но так везде. У сибиряков свой менталитет, у парижан свой. Я уже много поездил по миру, поэтому меня сложно удивить. Вот для Каньяса все в новинку, и мне в этом плане проще, чем ему. Если сравнить с Болгарией, то люди здесь более открытые, но, опять — таки, незнание русского пока не позволяет ощутить этого в полной мере.
— Мы видели татуировку у вас на руке, что она значит?
— Вы о какой? (улыбается) У меня их несколько: на руках и на спине. На одной руке написано: «Только Бог может судить меня» (Only God can judge me). На другой: Я никогда не буду один (I never walk alone). Это почти как в гимне футбольного «Ливерпуля». На спине у меня изображен Иисус. Бог для меня очень многое значит, поэтому все татуировки на эту тему.
Авторы: Александр Лукин, Юрий Землянов
