***
— Начнем с вопроса, который вам наверняка уже задавали не один раз — как получилось, что вы пошли в бокс?
— Меня привел старший брат. Это было в 1998 году, 28 августа. Тогда мне было 8 лет. В команду я влился сразу же, у нас был веселый дружный коллектив, мы часто выезжали на соревнования. Поначалу я относился к тренировкам не совсем серьезно, но со временем подход изменился.
— Новосибирского борца Романа Власова в борьбу также привел брат и по словам Романа он сыграл не малую роль в его становлении как спортсмена. А как повлиял на вас брат?
— Мой брат в то время учился в Новосибирске и жил дома не круглую неделю, приезжал только на выходные. Когда я начал более-менее боксировать, в начале 2000-х, я не помню, чтобы была такая суббота, когда мы не работали «на лапах» — мы все время это делали. Вечером в субботу у нас была обязательная программа — «лапы». Он мне очень сильно помог.
— К вам часто обращаются за помощью знакомые, чтобы вы помогли разобраться?
— Я вообще не люблю участвовать в конфликтах. Наверное, это от характера. Я могу объяснить человеку всё словами. От того, что ты накажешь обидчика кулаками, ничего не произойдет — ты ему ничего не объяснишь.
— А в детстве?
— В детстве, конечно, дрались — тогда ничего не понимали. Чья компания побеждала? Конечно, моя (смеется).
— Вы назвали точную дату, когда пришли в бокс. Наверняка, такие мелочи помнят единицы профессиональных спортсменов.
— Так вышло. Обычно всех приводят в секции в сентябре, а я чуть-чуть опередил события. Не знаю, запомнилась эта дата и каждый год, когда наступает этот день, я вспоминаю, что именно в это время я пришел в бокс.
— У вас сразу стало получаться или сначала доставалось?
— Сначала я несерьезно относился к занятиям, был маленький, не понимал ничего. В дальнейшем тренировался, выигрывал городские и областные соревнования, побеждал на Сибири. В 2003 году я выиграл первенство России по юношам — для меня это была первая Россия. Начиная с того момента я стал более серьезно подходить к боксу. Не все получалось — мешали очень много, не давали пройти вперед. В первую очередь, это касается судейства. Если быть честным, то мне хотелось все бросить. Но перетерпел, переждал, добился своего.
— Кому было нужно вам мешать?
— Я даже не могу сказать. Наверное, это политические моменты, не хочется в них влазить. Если туда залезешь, то трудно будет выбраться обратно. Не хочется озадачиваться этим. Сейчас у меня, слава Богу, все получается, а что было, то было.
— Недавно челябинский боксер Сергей Ковалев рассказал, что после одного из боев, где у него судьи «увели» чистую победу, он решил завязать с боксом. У вас были такие бои, после которых хотелось все бросить?
— Да, но конкретные примеры не вспомню. У меня часто были такие ситуации — готовишься-готовишься, приезжаешь на соревнования, а тебе не дают выиграть… Ты побеждаешь вчистую, а руку поднимают противнику. Это очень обидно. Ты возвращаешься домой, опять готовишься, едешь на соревнования и там ситуация повторяется… Когда часто такое происходит, то хочется все бросить — наверное, сгоряча.
А потом задумываешься и задаешь себе вопрос: «А что я умею, кроме бокса?». Лучше всего я владею именно этим спортом. Да, я умею много чего, но лучше всего получается в боксе. Мне тогда все говорили: товарищи, друзья, родные, брат и родители — все придет тогда, когда должно прийти, все будет, надо только потерпеть. Вроде получилось.
— Когда спортсмен проваливается на соревнованиях по технике, тренеру есть что исправлять и объяснять. Что исправляет тренер, когда спортсмена засуживают?
— Когда засуживают вчистую, у нас разговоров с тренером нет. Да, мы можем разобрать какие-то погрешности, но такого, чтобы меня отчитывали за выигранный бой, в котором мне просто не отдали победу — не было.
***
— У вас были кумиры в детстве?
— Я помню, что смотрел бои Майка Тайсона. Он до сих пор остается кумиром, равно как и Мохаммед Али, Рой Джонс-младший. Я бы выделил этих трех боксеров. На данный момент есть Флойд Мэйуэзер, я за ним наблюдаю, но он мне не нравится своим пижонством — наверное, это всем американцам присуще. А, в принципе, он показывает хороший бокс. Нравится кубинец Гильерме Ригондо, да и вообще кубинская школа очень сильная, потому что основы там закладывали советские тренеры. Вообще, боксеров, которые классно боксируют, много — хорошее я перенимаю, слежу за ними.
— Помните свой первый серьезный бой?
— Я тогда тренировался в Искитиме и мы приехали на открытый ринг в клуб «Первомаец». Тогда я первый бой выиграл, а второй боксировал с Сашей Кузьминым и проиграл. Это был серьезный, опытный соперник, боксировал не только в Новосибирской области.
— До чемпионата Европы вы приняли участие в нескольких международных турнирах. Кто вас туда пристроил?
— Это согласовывается с федерацией бокса России, со старшими тренерами. После этого приходит вызов, что такой-то человек вызывается, и ты едешь.
— Расскажите про последние турниры, в которых вы принимали участие.
— Один был в Венгрии, там я выполнил норматив мастера спорта международного класса. Там было представлено около 20 стран-участниц, очень хороший турнир получился.
В Албании, на втором турнире, было чуть-чуть попроще с точки зрения состава участников, но мне, опять же, пришлось труднее — я в полуфинале и финале боксировал с албанцами. Я выигрывал те поединки в чистую, с явным преимуществом, но мне давали победу всего в один удар.
— Как вам Албания?
— Мы были в городе Шкодер и все говорили о нем, как о бандитском городе, где много криминала. Мы пришли на соревнования, и это по публике было заметно. Я был удивлен, что для зрителей в порядке вещей — закурить в зале, в то время как боксеры выступали на ринге. Курили даже рядом со спортсменами — наш товарищ по команде стоял у угла ринга, ждал своего боя, а рядом с ним два мужчины достали сигары и начали дымить. Плюс семечки щелкали, кожуру кидали на пол — для них это было в порядке вещей.
— Какая самая необычная точка, куда вы попадали благодаря боксу?
— Куба. В 2007 году мы летали туда на две недели на сбор. Перелет, конечно, долгий — 13 часов. Мне понравилось, я бы туда слетал отдохнуть.
— Тренировки чем-то запомнились?
— Чего-то особенного не было. У нас были матчевые встречи с кубинцами, в основном, работа в парах, спарринги. В принципе, мы для этого и ехали, чтобы посмотреть на свою форму. Каждый год юниорская сборная России летает туда.
***
— Если честно, то до сих пор трудно понять, как вы стали зубным врачом.
— В 2006 году я поступил в НГМУ. Это решение было принято на семейном совете, у меня брат — зубной техник.
— Когда учишься на «Спортивном факультете», тебе делают всяческие поблажки. Вам многое прощали?
— Особых поблажек не было, только физ. воспитание ставили без проблем. Приезжал с соревнований, ходил, сдавал, досдавал долги. Когда я был в Новосибирске, я не пропускал ни одной пары.
— Латынь вам легко далась?
— Не сказал бы — пересдавал я ее долго. Сейчас ее уже забыл.
— Какой предмет был у вас самым нелюбимым?
— Наверное, химия. У нас и преподаватель был на тот момент был не совсем приятный, поэтому она тяжело давалась.
— Вы уже прошли практику в стоматологии, верно?
— Конечно. У нас после второго, третьего и четвертого курсов была практика. После окончания вуза ты должен окончить интернатуру или ординатуру — я пошел на интернатуру, сейчас уже заканчиваю.
— Вы планируете в будущем попробовать себя в роли стоматолога?
— Думаю, что да.
— Вы как-то сказали: «Пульпит я еще не лечил». А что лечили?
— Кариесы, зубные камни, проводил чистку зубов.
— Что страшнее — выходить на ринг или первый раз лечить пациента?
— Наверное, лечить (смеется). Понятно, что первый раз выходить на ринг тоже волнительно, но после всех этих соревнований первый раз было страшнее лечить. Мне преподаватель показал, я запомнил последовательность и все без проблем получилось.
— Пациенту потом сказали, кто его лечил?
— Пациент был моим товарищем по залу.
— На зубное протезирование учат дополнительно?
— Да, в ординатуре, планирую как раз пойти на это направление.
— Вам потом удобно бизнес открыть.
— Да (улыбается). У меня брат зубной техник, он как раз делает протезы, так что, думаю, мы сработаемся.
***
— С какими эмоциями вы смотрели Олимпиаду в Лондоне?
— Спокойными. Если говорить о своем весе, то, мне не хочется громких слов, но я считаю, что все по силам и по зубам.
— Что вам Миша Алоян рассказывал про Олимпиаду в Лондоне?
— Что Олимпийские игры — это далеко не чемпионат мира, там другой ажиотаж, все по-другому. Человек может выиграть несколько чемпионатов мира, приехать на Олимпийские игры и сразу вылететь. К примеру, в моем весе, 64 килограмма, чемпионом мира в 2011 году стал бразилец Сантос, а в Лондоне он практически сразу проиграли.
Все готовятся к Олимпийским играм. Знаете, иногда задают вопрос: «С каким настроем вы едете на Игры?». Вам любой скажет: «Я еду за золотом». Все настроены, здесь нельзя расслабляться.
— Вы никогда не хотели попробовать себя в профессионалах?
— Мне многие подсказывают, говорят, что обязательно надо попробовать. Если честно, я не задумывался об этом, не знаю почему. По сути, после любительского бокса остается только профессиональный. Я могу сказать, что меня там отталкивает — большое количество пиара, я это не люблю. Даже когда меня начинают хвалить, стараюсь отойти в сторонку. Хотя, с другой стороны, твоих боев этот пиар не касается. Но пока не хочу. Сейчас нужно достичь поставленной цели, а там будет видно.
— Цель — это Рио?
— Да.
— То есть вам не хотелось бы, чтобы вас обсуждала общественность, ставила в пример?
— Ставить в пример это другое. Просто в профессиональном боксе спортсменов очень пиарят, потом они начинают заболевать звездной болезнью, сами себя пиарить. Мне это не по душе.
— Как вам процедура взвешивания, на которой соперники часто стараются подколоть друг друга?
— К взвешиваниям я отношусь нормально, мне наоборот нравится накал. Я и сам иной раз на ринге смотрю сопернику в глаза — начиная от самого угла, пока мы не поднялись. Мне нравится это.
Мне не нравится, что они говорят на пресс-конференциях, как себя ведут. Я понимаю, когда Мухамед Али говорил и делал — он говорил что победит в шестом раунде, и он побеждал в шестом раунде. А есть люди, которые много говорят, а потом не делают — тогда, наверное, лучше молчать.
— Последняя новость про вас, которая заставила улыбнуться?
— Приходилось улыбаться на комментарии к моему интервью на НГС. Где-то они вызывали у меня смех, местами я злился — люди маленько не понимают тему, но обсуждают.
— Зайти и ответить не хотели?
— Нет, я сдержанный человек, зачем? Это было бы не очень с моей стороны, вышло бы как бабки на базаре.
***
— Сколько длилась ваша самая длинная тренировка в жизни?
— Если брать ринг, то самое большое на моей памяти — 16 раундов по 4 минуты каждый. А вообще, было дело, когда я только перешел в «Первомаец», мы с Валерием Александровичем Мотькиным тренировались по 3 часа.
— У вас начинается цикл подготовки к Олимпиаде в Рио. В чем нужно прибавлять в первую очередь?
— Сейчас бокс поменяется — на чемпионате мира шлемов уже не будет. Нам придется возвращаться к старому боксу, он более игровой. В 2009, 2010 годах было, что боксеры просто выходили, поднимали и вставил в клинч — такого сейчас не будет, так как быстро можно получить рассечение или травму. Сейчас надо много работать над ногами, чтобы хорошо двигаться. Надо работать над серийностью ударов и над очень хорошей защитой, чтобы не пропускать удары и не возникало ситуаций, когда тебя случайно цепляют, и ты зарабатываешь рассечение. Над этим и будем работать.
— Как считаете, вам, как молодому спортсмену, легче будет перестроиться, чем ветеранам?
— Думаю, наоборот. Возрастные спортсмены прошли то время, когда был игровой бокс, когда спарринговали по этим правилам. Я тоже захватил время, когда был игровой бокс, так что для меня перестроиться особого труда не составляет.
— Сколько раз вы отправляли людей в нокаут?
— В голову нокаутов не было, по животу были случаи, когда бой прекращали.
— А вас?
— Слава Богу обошлось.
— И последнее. Сколько у вас переломов носа?
— Мы это не считаем — один раз сломали и все. Внимания особо не обращаешь, когда в нос пропускаешь — кровь течет, бежит, а тебе все равно, ты должен выиграть бой. Также с сотрясениями. Знаете, меня как-то спросили: «А сотрясения у вас были?». «А как думаете те то, за 15 то лет!».
— Я бы хотел сказать огромное спасибо своему первому тренеру Александру Лукичу Винникову, моему нынешнему тренеру Валерию Александровичу Мотькину, клубу спортивных единоборств «Первомаец», школе высшего спортивного мастерства, департаменту физической культуры и спорта Новосибирской области, новосибирской областной федерации бокса, всем тренерам и ребятам из сборной России, всем болельщикам, которые верили в меня.
