Легких путей не бывает нигде: ни в жизни, ни в спорте
— В интернете написано, что вы сначала занимались фигурным катанием и только потом пошли в хоккей. Это была ваша инициатива?
— Мой отец когда-то сам хотел стать профессиональным футболистом или хоккеистом, но в силу ряда обстоятельств его мечта не сбылась. Поэтому он хотел воспитать из меня хорошего хоккеиста, игрока сборной СССР (в то еще время). А в фигурное катание меня отдали лишь для того, чтобы я научился стоять на коньках. Но мне очень быстро надоели все эти девчачьи штуки, и буквально сразу я перешел в секцию по хоккею.
— Когда вы поняли, что хоккей может стать для вас больше, чем хобби?
— В лет 10−12 стал осознавать, что при должном старании может что-то выйти. Тогда и появилась такая мечта. Хоккей стал для меня не обычным времяпрепровождением: пришел, подурачился с пацанами, ушел домой, а серьезной работой. Очень помогали тренера: у нас были проблемы с формой и экипировкой, но все эти вопросы ими решались. Они очень много с нами работали, в команде было много перспективных ребят, но сегодня с того года играют единицы.
— Как вам удалось перерасти из просто перспективного молодого игрока в профессионального хоккеиста?
— Терпение и работа — вот главное. Когда у нас были двухнедельные летние сборы, многие ребята сбегали с них, придумывали болячки, не выдерживали нагрузки. А именно там закладывалась база на сезон. Так с каждым годом часть ребят отсеивалась — можно сказать, работал закон джунглей.
— Неужели у вас ни разу не было желания сбежать домой тоже?
— Такие мысли часто приходили в голову, но каждый день заставлял себя вставать и идти на тренировку. День за днем, местами на автомате, посещал занятия, и это помогло мне в итоге стать профессиональным хоккеистом. Легких путей не бывает нигде: ни в жизни, ни в спорте.
В Америке научился самостоятельной жизни
— Вы два раза пытались заиграть в Америке, но вам это не удалось. Жалеете?
— Конечно, есть такое. Первый раз я поехал туда в возрасте 18 лет в тренировочный лагерь — я не знал, в какой форме нужно туда приезжать, у меня не было советчика. Я судил по играм, которые смотрел на ТВ, и мне казалось, что я смогу там закрепиться. Страха перед поездкой не было. Но оказалось, что там собраны очень сильные хоккеисты, и мне не удалось себя проявить. Мечта поиграть в НХЛ у меня была, но тогда я свой шанс не использовал, а сейчас это не дает сделать возраст.
— Между тем, после первой неудачной попытки покорения Америки была еще одна.
— Я хотел попробовать через фарм-клуб пробиться в НХЛ, но отыграв сезон понял, что там есть своя политика на этот счет. Есть свои звезды, своя молодежь и не так все просто. Поэтому, я вернулся в Европу.
— Чему научились за эти две поездки?
— Подучил язык, научился самостоятельной жизни. Там я приобрел жизненный опыт. Многие проблемы приходилось решать в Америке, были и финансовые трудности. Как-то даже занимался декорированием домов: садили кустарники и удобряли землю с другом.
— Не комплексовали по этому поводу?
— Нет. Это было после завершения сезона, у меня как раз родился ребенок, и нам с женой надо было подождать, пока ему выпишут свидетельство о рождении. Друг предложили позаниматься таким делом, я согласился: в Америке труд оплачивается неплохо, так что скоротал два месяца за работой.
— Бытует мнение, что в Америке в юниорских лигах и первенстве АХЛ очень много грубости. Сталкивались с этим?
— Да. Чем ниже уровень лиги — тем больше драк и грязи. Оно понятно: жители маленьких городков ходят на матчи, чтобы увидеть зрелище, но так как красивого хоккея там мало из-за уровня хоккеистов, многие команды берут тем, что дерутся. Мне тоже приходилось вступать в драку: в Америке так проходит боевое крещение — чтобы тебя уважали, в одном из своих первых матчей ты должен помахать кулаками.
— Для многих европейцев поездка в Сибирь — это что-то из рода фантастики. Вас же занесло аж на Аляску. Как так получилось?
— Мы провалили сезон в юниорской лиге и мне предложили поиграть на Аляске. Там платили неплохие деньги, и я согласился. Аляска — это очень специфическое место. Выезжаешь утром на тренировку — темно, пока идет занятие — на улице светло, выходишь с тренировки — уже опять темно. Это напрягало.
В этом году все будет по-другому
— Где Георгий Пуяц стал хоккеистом уровня сборной Латвии и чемпионата России?
— Трудно сказать — везде приобретал понемногу. Я много работал над собой во время отпуска, оттачивал броски и впитывал все по крупицам, после чего получил шанс — вызов в сборную. Очень повезло, что в это время нашу национальную команду возглавил Петр Ильич Воробьев, который многому меня научил, много мелочей показал. Воробьев то и позвал меня в Россию.
— «Это удар ножом в спину» — сказал Петр Ильич о вашем уходе из «Лады.» Общались после этого с Воробьевым?
— Нет, не довелось. Я думаю, это он сказал на эмоциях. В тот момент «Лада» распадалась, в команде не было денег…
— Вы пытались пробиться в «Сибирь» в 20 лет, но не удалось. Сами виноваты или просто так сложились обстоятельства (лимит легионеров)?
— Просто так получилось. Мне предлагали остаться, но сразу сказали: «Будешь играть мало, а для тебя игровая практика сейчас очень важна». Поэтому без особых обид ушел отсюда. В конце концов, тогда я получил здесь много опыта.
— Переходя в «Сибирь» вы сказали: «Не люблю рано заканчивать чемпионат, поэтому перехожу в „Сибирь“, чтобы играть в плей-офф». А все вышло наоборот.
— Последняя игра, стечение обстоятельств и опустошение после нее — вот что было в конце прошлого сезона. Пришли в раздевалку, молча переоделись и разъехались кто куда. Неделю приходил в себя, а потом переключился на сборную — у нас начались сборы. Думаю, в этом году все будет по-другому.
— Поговорим об этом сезоне. Игры «Сибири» в этом году можно разделить на две категории: «Ребята выполнили установку» или «Ребята не выполнили установку». Почему иногда происходит второе?
— Спросите у человека, который работает на заводе, почему в один день он сделал идеальную деталь, а в другой — ошибся и напортачил. Что он ответит на это? Бывают разные дни. Иногда, встаешь не стой ноги, иногда не идет игра. В итоге это все выливается в невыполнение установки.
— Перед играми нервничаете?
— С возрастом научился не забивать себе этим голову. А в молодости такое было часто. Бывало, что с утра все валилось из рук и впоследствии это переносилось на игру. Но сейчас уже нашел с собой общий язык (смеется).
Не люблю вешать людям лапшу на уши
— Вам не обидно, что карьера проходит без титулов?
— Конечно, обидно. Часто об этом думаю. Но будем работать, у нас хорошая команда в этом году. Не все же время ждать от «Сибири» только выхода в плей-офф? В прошлом году «МВД» всем все доказал.
— Какая у вас хоккейная мечта?
— Выиграть Кубок Гагарина (улыбается).
— Задумывались, кем будете после окончания карьеры? Могли бы стать хоккейным агентом?
— Скорее нет. Я не люблю вешать людям лапшу на уши, я многие агенты занимаются этим. Мне хотелось бы заниматься после окончания карьеры любимым делом. Правда, на данный момент это хоккей. А что будет после — пока не знаю.
— Может, станете актером?
— Почему бы и нет? (улыбается) Всегда было интересно, как у них все происходит. Мне кажется, я бы смог. Я был бы не против сыграть в фильме про секретных агентов — в роли Джеймс Бонда (смеется). Хотя сейчас у меня идея фикс — приобрести ди-джейскую установку и попробовать помиксовать музыку. Знакомые заразили. Летом займусь этим.
Фото: ХК «Сибирь», Нина Семашко Текст:SibSport.info, Юрий Землянов
