Первую часть интервью с Александром Бойковым вы можете прочитать ТУТ.
«По нынешним меркам в 90ые в хоккее были просто смешные деньги»
— Если вы все же будете заниматься тренерской деятельностью, у кого из специалистов возьмете в первую очередь манеру поведения или какие-то тактические наработки?
— Больше всего на меня повлиял Воробьев: как на хоккеиста и человека. Но это не значит, что нужно всё брать от него. Я из игроков с ним проработал, чуть ли, не больше всех. Базовые понятия, важные в хоккее: лидер, игра, команда — всё это дал мне он. Сейчас я понимаю, какой огромный след этот человек оставил в моей карьере.
— То, что Воробьев сейчас работает в Ярославле с молодежной командой, да и многие тренеры старшего поколения не востребованы в клубах КХЛ — это естественный процесс или они не совсем походят под современный хоккей?
— Во-первых, обострилась конкуренция. Иностранных тренеров, которые дают результат, стало больше. Есть такая тенденция, что и молодым специалистам стали доверять. Во-вторых, они люди уже взрослые, а тренерская работа очень тяжела и работать по 30 лет — это изматывает. К тому же, большинство тренеров, особенно классных, максималисты. Им трудно довольствоваться малым. Что касается непосредственно Воробьева и его работы в молодежной команде, то это очень круто, в первую очередь для тех парней, которых он сейчас тренирует. Да, ребята занимаются тяжелой работой, но то, что они недополучили в школе, он им точно даст сейчас. Во взрослом хоккее это очень пригодится.
— Методы и личность Петра Воробьева известны многим. А вот об Игоре Дмитриеве, вашем наставнике в «Крыльях Советах», некоторые даже не знают. Расскажите о нем?
— Это был великий человек. Я ему очень благодарен и все, что было в «Крыльях» — это его заслуга. Где бы я не играл, я всегда гордился тем, что являюсь воспитанником «Крыльев Советов». В этом клубе был необычный подход ко всему. Там никогда не было много денег, играли по большей части молодые игроки, примерно одного поколения. Главная особенность была в том, что все мы были очень похожи: по характеру, человеческим качествам, по отношению к делу. Подбор был очень четок, а Дмитриев этим владел как никто другой. На нем в «Крыльях» очень много держалось.
Я пришел в главную команду в 16 лет, будучи школьником, и для меня это было что-то невероятное. Это сейчас к таким вещам как-то проще относятся, а в те годы это было очень необычно, чуть ли не сенсация. Дмитриев был просто уникальным человеком, он многому меня научил, привил любовь к игре. Жаль, что его больше нет с нами, мне его очень не хватало первое время. Несколько лет после его смерти мне было очень тяжело, как будто твоего друга, учителя забирают, а ты не знаешь, у кого спросить совета.
— Дмитриев и Воробьев оставили серьезный след в вашей карьере. Была ли какая-то фраза, которая особенно запомнилась и повлияла на вас?
— От Дмитриева я взял то, что нужно всегда помнить о том, что у тебя написано на спине. Он всегда говорил, что даже если у тебя нет суперталанта, то ты всегда можешь взять свое упорной работой и характером. Я всегда этому следовал и считал верным для себя. Когда тяжело — я всегда об этом себе напоминаю.
С Воробьевым мы часто говорили. Он очень много требовал от меня. Воробьев — это, наверное, единственный человек, который доверял мне полностью, в каждом вопросе. Когда есть такое доверие — ты расшибешься в лепешку, но постараешься его оправдать. Давит ли такая ответственность? Нет, наоборот, дает заряд. Сложно, когда есть какая-то личная антипатия, тогда очень много сил тратится, чтобы доказать, что ты не слон и не осел, а вот доверие — окрыляет. В любой профессии.
— Дмитриев вас взял на чемпионат мира среди молодежи в 1995 году. Из «Крыльев» тогда в составе были вы, Павел Бойченко и Александр Королюк. Были ли какие-то разговоры о том, что вас взяли в команду из-за клубной принадлежности?
— За мной не всегда было застолблено место в сборной, я не был основным игроком. Чемпионат мира — это итог большой работы. Мы заняли тогда в Канаде второе место, но мне удалось сыграть лишь три игры, потом я получил травму и лег на операцию.
— 1995 год — не самый лучший период для нашего хоккея. На то время, серебро воспринималось как большое достижение?
— Да, это, безусловно, был успех. Напомню, что в тот год в НХЛ был локаут и за сборную Канады играли все молодые НХЛовцы. Дазе, Фризен, Редден, Маккейб, Джовановски, в воротах Джими Сторр — все сильные хоккеисты. Это была суперкоманда, звезды, но нам было всё равно. Конечно, это громко звучало: «Люди из НХЛ», «Первые номера драфтов».
В ту сборную Канады не взяли брата Эрика Линдроса — Бретта. Он просто не прошел в состав, и он плакал, когда объявили список сборной, а это показывали по ТВ на всю Канаду. Конечно, сложно было эту сборную обойти, мы в очной встрече проиграли им 5:8, но там у нас было пятиминутное удаление, и канадцы в этот промежуток забросили три шайбы — игра была сделана. Мы сопротивлялись, но второе место — это был, наверное, наш потолок. В то время на уровне молодежных команд мы, в принципе, не особо часто побеждали. Это уже потом, команда 1983 года рождения с Ковальчуком в команде, брала «золото». Но у них не было локаутного сезона, всё-таки наш год был в этом плане очень необычным.
— Из вашей команды практически никто на звездном уровне, в НХЛ — не заиграл. В чем причина: изначально ваш год котировался как не самый талантливый или не удалось многим раскрыться, реализовать свой потенциал?
— Ну да, кроме Королюка и Виктора Козлова никто стабильной карьерой в НХЛ похвастаться не может. Александр Харламов пробовал, Вадим Шарифьянов в «Нью-Джерси» играл, но всё это было недолго. Наверное, такие вещи зависят от людей, у всех свои были причины. Действительно, наш год не считался очень сильным индивидуально, но команда у нас была хорошая.
— В той сборной играл воспитанник новосибирского хоккея вратарь Евгений Тарасов. На чемпионате мира он был признан лучшим вратарем турнира, играл в Омске и Ярославле, а после 2002 года о нем ничего не слышно. Знаете ли, чем он занимается сейчас?
— Честно скажу, не следил за ним. Вратари — это особая работа, у них большая конкуренция. Быть может, просто не нашел стимулов, интереса для себя. Да и то время было совсем другое, особенно в финансовом плане. Часто были такие случаи, когда люди просто не могли дотерпеть до того момента, когда хоккей начнет приносить им деньги, и завершали карьеру. По нынешним меркам в 90ые в хоккее были просто смешные деньги.
— С кем-то из той команды сейчас поддерживаете отношения?
— С Витей Козловым общаемся. Не скажу, что постоянно перезваниваемся, но нам друг с другом всегда интересно. Мы играли вместе в «Ладе» в локаутный сезон, много общались, а команда провела хороший сезон — это тоже накладывает отпечаток.
— Как часто вспоминаете локаутный сезон? Всё-таки сейчас, несколько лет спустя, это выглядит очень странно, необычно.
— Сейчас так бы не удивлялись приезду той или иной звезды. Пожалуй, приезд игрока любого уровня в КХЛ — не станет шоком. Тогда это было круто, а у нас в Тольятти была отличная команда, с правильными игроками. Зубрус, Козлов, Сёмин, финский вратарь Юсси Маркканен. В игровом плане — это была моя лучшая команда, мы шли очень ровно по сезону, заняли второе место, а в плей-офф в финале уступили только «Динамо». Но там был Дацюк.
«Люблю книги, где имеет место хэппи-энд»
— Виктор Козлов в одном из интервью говорил о том, что в Тольятти для мальчишки два пути: для тех, кто не боится рано вставать — хоккей, для всех остальных — на завод. Вы там поиграли немало, действительно такая ситуация в городе?
— Наверное, да. «АвтоВаз» — это градообразующее предприятие, всё на нем завязано. Спорту тогда в городе уделяли большое внимание, руководство высшее было лично заинтересовано в том, чтобы была хорошая команда в Тольятти.
— Тольятти — криминальный город?
— Когда я там играл, он таковым не являлся. Может быть, когда я уже уезжал, начались какие-то дрязги, власть менялась на заводе.
— Говорят, что ночью в Тольятти лучше не выходить на улицу.
— Да, но это не только Тольятти. В России полно городов, в которых жить куда неспокойнее. Новосибирск к ним, конечно же, не относится.
— Вы москвич, играли сначала за «Крылья», потом за ЦСКА, а уехали из дома уже в достаточно зрелом возрасте. Важно ли для вас место проживания?
— Сейчас мне уже не важно, где играть. Полмесяца проводишь в разъездах, дом — это просто база такая, куда ты возвращаешься. В Москве, на самом деле, не так удобно, тратишь много время на пробки, энергии на личную жизнь, на семью уже не остается. Лучше жить в том же Новосибирске. Тренировка закончилась, через 10 минут ты дома и до следующей тренировки больше свободного времени. Конечно, важно, чтобы город был удобным для жизни, в этом плане меня Новосибирск полностью устраивает. Всё есть, всё близко, есть куда сходить: кинотеатры, театры, рестораны. Опять же, хорошие школы, что тоже немаловажно для тех, у кого есть дети.
— Лив, приехав в Новосибирск, отправился за шведскими продуктами в IKEA, чехи, которые играли в Новосибирске, облюбовали чешские рестораны. Вам чего-то не хватает, к чему вы привыкли в Москве?
— Нет. Все что я хотел здесь получить — всё без проблем разрешалось. Здесь есть очень хороший театр, а билеты в него достать проще, чем в Москве. У меня в 5 минутах ходьбы от дома кинотеатр. Я никогда в жизни столько в кино не ходил! Например, я люблю очень фильмы Вуди Аллена, всего его посмотрел. Из последнего ходил на «Ты встретишь таинственного незнакомца». Как и все его фильмы — он больше разговорный, с присущим Вуди Аллену юмором, но это, наверное, не для кинотеатра. Такое кино лучше смотреть дома.
— Новосибирск — хоккейный город? Вас узнают в публичных местах?
— Новосибирск — конечно, хоккейный город. Иногда берут автографы, фотографируются, но это не носит массовый характер. Мы не такие уж звезды, чтобы за нами ходили толпы людей. Я ко всем подобным проявлениями внимания отношусь абсолютно нормально, это естественно для нашей профессии.
— В КХЛ играет ваш полный тезка — Александр Бойков. Более того, он родился с вами в один год и водин месяц. Когда узнали о его существовании и знакомы ли лично?
— Конечно, знакомы! Мы играли друг против друга еще в детских командах. Так что и знакомы друг с другом с детства. Иногда в статистике нас путали. Прикольно (улыбается).
— У вас есть хобби?
— Как такового хобби у меня нет. Одно время я увлекался интерьером. Но это было связано с обустройством дома. Правда, когда ремонт был завершен, об этом увлечении забыл. Хотя изучению этой темы я посвятил много времени. Также я коллекционирую вино. Мне нравится разбираться в различных сортах, в том, какое вино с каким блюдом лучше употреблять. Но опять же — всему свое время.
— Андрей Аршавин открыл ресторан русской кухни в Санкт-Петербурге. А у вас нет желания открыть свое заведение, где можно будет продегустировать вкусное вино?
— Пока желания и времени нет. Потому что, чтобы делать хороший ресторан, надо постоянно находиться в нем, следить за ним. Поэтому пока я хожу к друзьями-рестораторам, и меня все устраивает. Хотя, мысли о своем ресторане были. Может, в будущем, после завершения карьеры, займусь этим. Почему нет?
— Вы говорили, что любите читать, причем не просто чтиво, а интеллектуальную литературу. Что из последнего прочли?
— Этот год у меня почему-то не задался в плане чтения. У меня периодами получается: бывает, читаешь в запой, а потом наступает время, когда не получается сосредоточиться. К сожалению, у меня плохая память на названия книг. Зачастую, прочитав одну книгу, я пытаюсь читать потом всего автора.
— Есть какая-то книга, которая вы часто перечитываете?
— Могу выделить Тони Парсонса и его книги «Man and Boy» и «Man and Wife». Они очень жизненные, есть что почерпнуть, ну и просто интересно. Классикой я особо не увлекаюсь, разве что роман Булгакова «Мастер и Маргарита» оставил какой-то яркий след. С каждым новым его прочтением открывал что-то новое для себя. Детективы — это точно не для меня. Мне нравятся оптимистичные вещи, которые цепляют и в которых может и присутствует борьба, но в итоге имеет место хэппи-энд.
— Вы согласны, что русские люди далеко не всегда могут смотреть на жизнь оптимистично, в том числе и болельщики? Есть разница с иностранцами?
— Есть определенный контраст. Не сказал бы, что все иностранцы — веселые замечательные люди. В их поведении есть много показухи. Когда они улыбаются — это не та улыбка, когда говорят — не всегда искренне. Что мне не нравится в нашей действительности, так это когда люди, которым не очень хорошо живется, негатив из своей жизни хотят перенести на других. Они не ищут причину в себе, не пытаются исправить ситуацию, а перекладывают свои проблемы на других, хотят, чтобы кому-то кроме них тоже было плохо. Я считаю, что это не правильно.
— Согласны ли вы с тем, что утверждение «мы играем для болельщиков» — не совсем правдиво? Всё-таки хоккеисты, также как и милиционеры, инженеры, столяры, работают на свою репутацию, зарабатывают деньги — у них своя жизнь, своя работа.
— Я согласен. В данном случае это утверждение, наверное, в какой-то степени кокетство. Хотя, все связано. Изначально ты доказываешь себе, удовлетворяешь свои амбиции. Болельщики приходят, потому что им нравится на это смотреть. Но кому их хоккеистов понравится играть при пустом стадионе? Ты играешь лучше, чтобы пришло больше народу, чтобы была поддержка — всё это взаимосвязано. В любом деле человек хочет сделать хорошо в первую очередь себе, но когда это нравится еще и болельщикам — это просто замечательно.
«Я хочу быть разным»
— Многие спортсмены и в повседневной жизни предпочитают спортивные костюмы, вы же часто одеты, как говорится «с иголочки». Следите за модой?
— Не скажу, что до фанатизма, но мне это интересно. Я хочу быть разным, выглядеть согласно ситуации. Ты должен думать о людях, которые рядом с тобой, чтобы ты с ними гармонировал.
— Анатолия Бышовца в 17 лет пригласили на день рождения, где собрались умные люди, и ему не о чем с ними было поговорить. После этого он начал много читать. У вас не было схожей ситуации?
— Такой ситуации не было. Но я уже давно сам начал расширять кругозор, потому что хочется общаться с разными людьми. Не так много людей, которые хотят обсуждать именно хоккей, да и сам от этого устаешь. Я достаточно коммуникабельный человек, люблю общаться. Это людям более замкнутым, наверное, хватает и более узкого кругозора. Мне — нет.
— Часто сталкиваетесь со стереотипами, связанными с вашей профессией?
— Конечно, такое есть. Люди думают, что если человек-спортсмен, значит, замкнут, думает только о хоккее, встает в 8, делает зарядку и так далее. С этими стереотипами я никогда не старался бороться, люди которые со мной общаются — сами сделают определенные выводы и составят свое впечатление.
— В мире сейчас набирают ход различные социальные сети. В том числе многие спортсмены контактируют с болельщиками через Facebook, Twitter. Как вы к этому относитесь, есть ли у вас аккаунт где-нибудь?
— Редко всё-таки ведут эти странички сами спортсмены, разве что только самые продвинутые. Мне это не очень, в силу характера, интересно. А к современным штукам я очень хорошо отношусь. Мне подарили iPhon и iPad — очень удобные устройства, видно, что все сделано для пользователя. Из социальных же сетей пользуюсь «Одноклассниками», потому что не всегда получается встретиться с друзьями, побывать на каком-то важном событии, а с помощью этого сайта можно пообщаться на расстоянии.
— Расскажите немного о своей семье.
— Отец с мамой меня привели в хоккей, я им очень благодарен. Они не пропускали моих игр, когда я выступал за московские команды. Мама в хоккее разбирается на очень хорошем уровне! Она у меня на «ты» с Интернетом, смотрит регулярно трансляции, а если нет видео — читает текстовую трансляцию. Всегда болеет за меня с эмоциями. В детстве же они меня всегда поддерживали и переживали за меня — это очень важно для ребенка. В Новосибирске со мной живет моя любимая жена, две дочки: одной 15, другой 6 лет. Они всегда со мной, так должно быть, я считаю.
— Есть такой вид спорта, как женский хоккей. У вас две дочери. Могли бы подумать о том, чтобы отдать их в хоккей?
— Никогда! Если бы сын у меня был, я, скорее всего бы, не стал отдавать его в хоккей. Я не осуждаю тех, кто своих дочерей устраивает в хоккейную секцию, каждому своё. Многие в этом находят, быть может, возможность самореализоваться. Лично мне профессиональный спорт с женщинами трудно сопоставить — это очень тяжелый труд.
— В какой-нибудь другой вид спорта не хотели отдать дочерей?
— Нет, они у меня вне спорта. Я бы хотел, чтобы они в будущем полюбили фитнес, чтобы заботились о своем здоровье. Но фитнес и профессиональный спорт — это две большие разницы.
«На месте Владимира Тарасенко я бы уехал в НХЛ сейчас»
— Когда вы приехали в Канаду на молодежный чемпионат мира, не было ли желания там остаться? Испытали культурный шок?
— Да, конечно, разница была ощутима. Тем более, что я начал ездить на различные соревнования с 13 лет, это больше 20 лет назад, тогда еще был СССР. Те поездки произвели на меня неизгладимое впечатление. Мы там жили в семьях, в собственных домах, а в нашей стране все люди жили в типовых квартирах, хрущевках. У меня тогда сформировался вкус, это заложило во мне стремление к тому, как я хочу жить в будущем. То, как живут заграницей, наверное, было действительно шоком для нас, но зато это дало серьезный толчок на всю жизнь. Что же касается НХЛ, то не было у меня каких-то вариантов, а пробиваться с самых низов — не для того хоккея я, наверное, по стилю игры.
— Тогда было ощущение, что наш хоккей ждет довольно-таки светлое будущее?
— Честно сказать, не видно было никаких перспектив. Было ощущение, что всё останется на том уровне. Да и не сказать, что мы задумывались об этом. Когда играешь в хоккей, жизнь идет сезон за сезоном, и лишь потом, оглядываясь, понимаешь насколько это замечательная работа.
— Как вы думаете, стоит ли Владимиру Тарасенко уезжать в НХЛ сейчас, или стоит поиграть еще год дома?
— Скажу честно: я бы на его месте уехал. Это поспособствует его взрослению как хоккеиста, а навыки и физическая сила у него есть.
— Он игрок для НХЛ?
— Да, безусловно. Ему, конечно, надо будет перестраиваться, доказывать. Но, я думаю, у него будут все шансы, на него в «Сент-Луисе» рассчитывают. По менталитету, хоккейным навыками, характеру — он игрок для НХЛ.
— Недавно Яромир Ягр сказал, что НХЛ и КХЛ — это практически два разных вида спорта с одним названием. И очень мало игроков, которые способны блистать и там и здесь. Вы согласны?
— Я считаю, что это очень верное утверждение. НХЛ — очень узкоспециализированная лига, там очень много ролевых игроков. Два звена занимаются атакой, один игрок хорошо держит шайбу в углах — ему платят за это, но от него не требуют по 50 голов за сезон. Быть может, у хоккеиста есть одно качество, которое позволит ему быть на ведущих ролях в НХЛ, но в КХЛ другая игра и другие качества требуются от игроков. От человека всегда требовали одно, а когда он приехал сюда — это не ценится и в принципе не так уж нужно. Отсюда и некоторые нестыковки, в особенности в случае с игроками из Северной Америки. Европейцев это касается в меньшей степени, у нас с ними примерно одна школа, большие поляны.
— Сергею Федорову, когда он играл в НХЛ, сделали молекулярный анализ, и он всю свою карьеру знает какие продукты ему есть можно, а какие нельзя. Баскетболистка Елена Баранова категорически против «Coca-Cola», и при походе по магазинам она сверяет составы продуктов со списком вредных элементов в своем ай-фон. У вас есть какие-нибудь секреты спортивного долголетия?
— Чего-то необычного нет. Всё просто: здоровое питание, правильное восстановление, и не важно, сколько тебе лет. С годами стараешься больше отдыхать, важно соблюдать режим — в одно время ложиться, вставать. Еще немаловажно психологически разгружаться, быстрее забывать игры. Если голова устала-то и ноги не бегут. Разгрузиться можно, выпив бокал вина, можно просто поговорить с людьми на отвлеченные темы.
— Общаетесь с каким-то определенным кругом людей?
— Да, конечно. Есть хорошие люди, с которыми познакомился уже в Новосибирске. После хоккея я не люблю говорить о хоккее, идет некое перенасыщение. Так что очень важно, чтобы человек был разносторонним.
— Из людей спортивных, из других видов спорта, поддерживаете с кем-нибудь отношения?
— Из футболистов я дружу с Димой Кириченко из «Ростова», общаемся семьями. Всегда приятно общаться с хорошими людьми, а Дима — очень мне близок по духу, один из тех, кому я очень симпатизирую как человеку. Есть, конечно, и спортивные темы, которые мы можем обсудить, но много и не спортивных. Семак — очень интересный человек, но про него я не могу сказать, что мы дружим. Просто несколько раз пересекались, через Кириченко познакомились, они же в ЦСКА вместе играли.
— Недавно опубликовали бюджетную ведомость футбольного «Сатурна» и общественность была в шоке. Даже вратарь, который не появился на поле ни разу в играх Премьер-лиги, получал баснословные деньги. Не вредят ли хоккею закрытые зарплаты, не способствует ли это раздуванию контрактов, откатам?
— Сейчас с этим стало все намного лучше. Эта информация закрыта для болельщиков и журналистов, но любой генеральный менеджер может посмотреть в единой базе сумму контракта того или иного игрока. В этом плане, менеджера сейчас трудно обмануть. Он видит твою зарплату прошлогоднюю в условном «Спартаке» и приглашает на определенные деньги. Раньше все это делалось «вслепую».
— Как вы считаете, это правильно, что в КХЛ закрыты как суммы контрактов игроков, так и сроки? Болельщики «Сибири», например, сейчас не знают, кто останется в команде, у кого контракт закончился, а у кого нет.
— На счет сроков, я думаю, что здесь никакой проблемы нет. Я думаю, что в силах журналистов узнать сроки контрактов у генерального менеджера, вряд ли он будет скрывать эту информацию. Насчет сумм… Я не думаю, что сейчас раскрывать детали контрактов не стоит. Люди могут неправильно понять, давать неправильные оценки. У нас ведь временная работа, до 35−40 лет играешь, и то если здоровье позволит.
— Понятно, что с тренерами игроки в постоянном контакте. Можете ли вы как-то оценивать деятельность генеральных менеджеров, руководства команды?
— Мне вообще интересна их деятельность. Я считаю, что у них очень увлекательная, хотя и сложная работа. Подбор игроков, формирование команды, общение. Оценки, внутри себя, я, конечно же, даю. Отмечаю, что где-то удачное действие, где-то не очень. Другое дело, что пока я действующий игрок давать подобную оценку публично — неправильно.
«В каждой из 99 игр за„Сибирь“— частичка моего сердца»
— У вас за карьеру в медальной копилке есть бронзовые медали чемпионата России, есть серебро с «Ладой». Нет сожаления, что золото так и не удалось взять?
— Конечно, есть. Когда бронза была, шансов на победу практически не было. А вот когда мы с «Ладой» играли в финале… Очень тяжело переносится поражение, когда до титула рукой подать. Когда ты понимаешь, что мог, но не сделал — испытываешь большое разочарование.
— В НХЛ распространена практика, когда возрастные игроки переходят в клубы, претендующие на чемпионство, при этом соглашаясь на меньшие деньги и иную роль в команде. Вы бы пошли на такой шаг, будь у вас соответствующее предложение, ведь вы не завоевывали ни разу золотые медали?
— Да, пошел бы. Это очень хорошо, когда твои амбиции совпадают с возможностями. Я уже не молод, но если тебя хорошо используют, если знают твои сильные качества, то хочется играть и играть, при этом претендуя с командой на высокие места.
— Вратарь Борис Тортунов в 36 лет поехал играть в Словению. Вы, если не получите в будущем предложения от клуба КХЛ, сможете рвануть заграницу или спуститься в ВХЛ за игровым временем?
— Я хочу ближайшие 1−2 года играть в КХЛ. Были мысли поехать когда-нибудь играть в Италию. В этом плане, мне было бы просто перестроиться, потому что, есть потребность в смене картинки, смене страны, пусть и временно. Денежный вопрос тут вообще не имеет значения, интересен прежде всего подобный опыт. На данный же момент, конечно же, хочется играть здесь, это не обсуждается.
— Если вы покинете «Сибирь», как думаете, какое впечатление у болельщиков останется об Александре Бойкове?
— Мне важно оставить хорошую память о себе. Важно чувствовать для себя, что ты делал все правильно и честно. Я это чувствую. В любом случае, есть люди, которым ты нравишься, есть которые тебя не любят за что-то. У меня нет какой-то потребности в хвалебных отзывах, просто я всегда стараюсь делать своё дело на совесть.
— Приятно будет, если вы приедете в Новосибирск в составе другой команды, а болельщики вас встретят аплодисментами?
— Конечно, я буду очень рад. Это оценка твоего вклада в команду, определенный бонус.
— Вам цифра 99 о чем-нибудь говорит?
— Количество матчей за «Сибирь»? Да, я знал об этом. Думал, что буду играть в четвертом матче серии с «Салаватом». Но тренеры решили не ставить меня в состав, ничего страшного. 99 — тоже красивое число. А дальше, кто знает? Главное, что в каждой из 99 игр — частичка моего сердца, моего хоккейного умения. Мне за каждую игру в составе «Сибири» — не стыдно.
Первую часть интервью с Александром Бойковым вы можете прочитать ТУТ.
Фото: Александр Лукин Текст: Юрий Землянов, Дмитрий Ерыкалов
