Андрей Иванов: «Лаудруп выпускал на 5 минут, а потом спрашивал: „Почему ты не решаешь игру?“»

— За кого вы переживаете в Премьер-лиге в этом сезоне? «Локомотив» или «Спартак»?
— Я за красивый футбол, не более того.

— А как же тёплые чувства к бывшим командам?
— Везде разные чувства. В «Спартаке» я играл давно, в «Локомотиве» раскрыть себя не удалось. Да и не совсем давали это сделать.

— Переход туда — ошибка? В «Локо» не заиграли, потом были аренды, сейчас вот ФНЛ.
— Нет. Всё, что ни делается — к лучшему. Кого-то винить, что так сложилось в «Локо», не вижу смысла. Не отчаиваемся и идём дальше. Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы потом совершить два шага вперёд.

— В «Локо» вас приглашал лично Красножан?
— Да. Это была его инициатива, он обговаривал этот переход с Ольгой Смородской, она тоже была не против. При Красножане я получил травму, едва восстановился — его убрали. Пришел Коусейро, который меня не знал, а мне нужно было начинать с чистого листа — дать мне полноценного шанса у тренера возможности не было. Какое-то время я просидел в запасе, а потом уехал в аренду.

— Когда Красножана убирали, вы были на лечении или в команде?
— Я как раз приступил к тренировкам — провёл два-три занятия с командой. Нам просто приехали и представили Владимира Маминова как исполняющего обязанности. Вопросов о причинах отставки Красножана никто не задал, нам и не объяснили. Вообще, это никому не интересно. Если это уже решили и от тебя ничего не зависит — зачем соваться? У нас же как — задаёшь вопрос, а потом ощущаешь на себе последствия. Поэтому многие предпочитают просто делать свою работу и всё. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Последние два года у вас получились очень скомканными. Что помогает не впасть в депрессию, когда ты раз за разом не попадаешь в заявку?
— Работа, семья, друзья. Так бывает, что ты приходишь в команду, а она оказывается не «твоей». Когда попадаешь в «свою» команду, то всё по-другому — другие эмоции, другое настроение. Когда в тебя верят, ты показываешь игру, когда тебя не воспринимают и маринуют на лавке, то понимаешь — ты здесь просто затычка. Одно время я очень переживал, а потом просто стал мириться, понял, что надо уходить.

Последние полгода я провёл в дубле, меня не брали на сборы. Там был момент, когда я почти месяц просто бегал кроссы по кругу с «Локо-2». Ты приходишь на тренировку, разминаешься в общей группе, а когда начинаются игровые упражнения, тебе говорят: «Иди побегай по кругу, у меня свои игроки, а у тебя своя программа». В такие моменты понимаешь: дело не в деньгах, уже просто хочется куда-то уйти, сбежать куда-нибудь. Тебе платят зарплату, приличные деньги, но от них нет удовольствия — ты не играешь в футбол, даже не тренируешься. Хорошо, что возник вариант с «Сибирью». Мне сказали в «Локомотиве»: «Надо расторгать контракт», на что я сказал: «Ради Бога, главное — отпустите». В «Спартаке», когда я уходил, было по-другому — меня «Локо» покупал, я сам хотел что-то поменять, тут другая ситуация: нужно было уходить, потому что тренироваться самому или с «Локо-2» не хотелось… В 17−18 лет это можно делать, но не в 25, когда это совсем не то.

— Давайте закроем тему «Локомотива» Ольгой Смородской. Много с ней общались? Чем запомнилась?
— Раза три. Когда подписывал контракт и еще пару раз через год. А на вопрос «Чем запомнилась?» я отвечу через лет десять. Пока не хочется ни о чем говорить. Сейчас я могу сказать только одно: «Спасибо „Локомотиву“ за то, что меня отпустили в „Сибирь“».

— Вы попадали под поцелуи Ольги Смородской после матчей, о которых рассказывал некоторые игроки «Локо»?
— Было дело. После того матча она не разбирала, кого целовать, а кого нет — досталось всем.

***

— Что вам запомнилось из выступлений за московский «Спартак»?
— Дебютный год. Первый матч в стартовом составе я сыграл в Ростове, мы выиграли 3:1. Потом я уехал на юношеский чемпионат Европы, а когда вернулся, то стал тренироваться с дублем. И вот по ходу сложилась ситуация, что все основные левые защитники выбыли — Шоава и Кудряшов. Черчесову просто было некого ставить, и он вызвал меня — это была игра с «Химками», её мы выиграли 2:0. После этого я доиграл до конца сезона, мы стали вторыми, пропустив в тридцатом туре вперёд себя «Зенит». Тогда у нас была серия — 9 побед в 10 играх, только с «Сатурном» вничью сыграли.

— Помните, что было, когда вы узнали о победе «Зенита» в Раменском?
— Мы узнали это на поле. Мы победили «Динамо» 2:1, а на трибунах была тишина. По ней я понял, что мы не выиграли чемпионат. Думаю, если бы мы по итогам того матча стали первыми, болельщики бы выбежали на поле.

— На смену Черчесову в «Спартак» пришел Лаудруп…
— При котором я уехал в аренду в Томск. Давал ли он мне шанс? Да. Выпускал на пять минут левым полузащитником, а потом спрашивал: «Почему ты не решаешь игру?». Я никогда левого полузащитника-то не играл… Да я и не Сульшер, который в «Манчестере» выходил и решал. В итоге я ушел в «Томь» к Непомнящему.

— Тот отрезок карьеры в «Томи» получился у вас крайне удачным.
— Непомнящему я могу сказать большое спасибо — при Черчесове я почувствовал, что такое Премьер-лига, а при Непомнящем вошел во взрослый футбол. Полтора года я был игроком стартового состава, ощущал доверие тренера. Например, там была ситуация: я на сборе получил травму и пропустил старт второго круга. После возвращения в строй я провёл три тренировки и Непомнящий сразу же сказал мне оставаться на базе и готовиться к игре, хотя я думал, что даже не попаду в заявку. В итоге я погрузил себя ускорениями, думая, что не выйду в старте, а спокойно со скамейки посмотрю игру, а на следующий день пришел на установку и увидел себя в составе. При этом я изначально пришел в комнату для занятий и даже не смотрел на доску, где указан состав и кто что должен делать, пока меня не начали подначивать партнёры. Когда я посмотрел на доску и увидел себя в старте, меня бросило в холодный пот — я пропустил месяц, отзанимался три тренировки, а тренер ставит меня в основу. Тот матч мы выиграли 1:0, но к 85 минуте я уже ничего не помнил — глаза заплыли, вокруг был туман

— Чем, кроме доверия, вам запомнился Непомнящий?
— Он тренировал в Южной Корее и привык к дисциплинированному отношению. Он относился к нам как профессионалам, за которыми не нужно следить и кричать, всё было дипломатично. Благодаря этому в команде была лёгкость, и мы выступали неплохо.

— В «Томи» в то время играли корейские футболисты.
— Ким Нам Иль был очень приличным опорником. За счет опыта, чтения игры, выбора позиции он очень классно играл. Я с ним просто отдыхал на поле — это единственный опорник, с которым мне игралось легко. Он мне всегда говорил: «Можешь спокойно подключаться к атаке, я подстрахую». И так было всегда — я иду в атаку, если случается обрез, смотрю назад, а Ким в моей зоне.

— Как корейцам жилось в Томске?
— У нас в команде было три корейца, и мы всё время смеялись, когда самый младший из них подходил к Киму и кланялся. Мы любили пошутить и делали также, Ким постоянно отмахивался.

— У вас в послужном списке есть три матча в Лиге Чемпионов. Самый памятный их них — против «Челси» на «Стэмфорд Бридж»?
— Да. На самом деле, я думал, будет сложнее. А получилось довольно легко, особенно в первом тайме, мы его закончили 0:0. Наверное, игроки «Челси» тогда не напрягались, во второй половине они добавили и забили сначала один мяч после нашей позиционной ошибки, а потом отличились дважды со стандартов. Вообще, против таких спокойно можно играть.

Атмосфера на том матче была потрясающей. Стоишь в подтрибунном помещении, рядом с тобой мировые звёзды, ты выходишь на поле, играет гимн Лиги Чемпионов и стадион начинает петь. В этот моменты ты думаешь, что поют для тебя и тот страх, который был перед игрой, наоборот, начинает придавать тебе эмоции. Ты забываешь, что играешь в гостях на «Стэмфорд Бридж» против «Челси» и чувствуешь себя спокойно.

— Против кого вы в том матче персонально играли?
— Калу. С ним я нормально справлялся, а вот сложнее было, когда вышел Какута. Его выпустили в конце, и особо сил уже не было — он потрепал меня.

— Ваша самая необычная установка в карьере?
— При Карпине после поражений мы спокойно могли просидеть час в раздевалке, он задавал вопросы, на которые не находилось ответа. А на следующий день на теории мы могли сидеть два часа и один и тот же момент с пропущенным голом смотрели около часа. Он нас спрашивал: «Как это могло произойти?», а ты смотришь на видео и сам не понимаешь: «Действительно, как?».
Если говорить про установку, то, наверное, перед «Челси» на выезде. Удивило тем, что Карпин сказал не садиться в оборону, а наоборот, прессинговать соперника.

***
— Почему все спортсмены любят фирму «Louis Vuitton»?
— Если есть вещи не от Louis Vuitton, но выглядят также красиво и такого же качества, то я готов их покупать. Но их нет. Я несколько раз был в Италии, заходил не в брендовые магазины, но там нет таких вещей, которые прям wow. Поэтому берём брендовые вещи, чтобы выглядеть хорошо.

— Вы следите за своим стилем?
— Если иду на какое-то мероприятие, то стараюсь хорошо одеться, чтобы выглядеть эффектно. Когда еду на тренировку, то ограничиваюсь спортивным костюмом.

— Сколько у вас в шкафу пар обуви?
— Около 30, это если не брать спортивную обувь — её еще пар 20.

— Верхнего гардероба?
— Джинс и курток — где-то по 20, маек штук 40. Просто если вещь нравится, то покупаю, но я не зацикливаюсь на одежде.

— Сколько из всего этого вы перевозите с собой?
— Мало чего. В основном спортивные костюмы, несколько пар джинс.

— Вы поклонник BMW?
— Да. Я ездил на разных машинах, но BMW в плане вождения нравится больше всего — очень комфортно чувствуешь себя за рулём. Еще я у Лоськова как-то брал покататься Bently — вот это машина. Она у него стояла на базе, он на ней не ездил, я попросил покататься. Очень крутая.

— Ваша машина мечты?
— Да нет такого. На самом деле, всё дело не в машинах ведь. Это когда молодой, то обращаешь внимание на это, а сейчас уже это не столь важно. Я когда-то хотел себе BMW, я его взял, а сейчас спокойно отношусь к автомобилям.

— Что сейчас для вас важно?
— Семья и футбол. За время в «Спартаке» и «Локомотиве» я заработал на всё, что только можно, и сейчас больше просто получаю удовольствие от футбола. Главное теперь, чтобы после окончания карьеры было чем заняться.

— Вам 25 лет, а вы уже говорите, что заработали всё, что можно. Это звучит немного странно — у вас же уже нет мотивации расти.
— Наоборот. Поэтому я и ушел из «Локомотива», потому что деньги для меня не играли роли. Если бы я думал о деньгах, то я не стал бы разрывать контракт с «Локомотивом». Если ты хочешь играть в футбол, то мотивация есть всегда. А насчет денег… Я же не виноват, что не транжира и не тусовщик, что не меняю часто машины, а просто откладываю на жизнь.

Я мог остаться в «Локомотиве», не играть и получать деньги, но мне это не интересно. Я хочу играть в футбол и тут дело не в деньгах. Да, так сложилось, что к 25 годам я имею многое, но это не значит, что я закончу сейчас играть в футбол.