— У вас есть своя футбольная школа в Литве. Расскажите о ней.
— Мы делаем ее вместе с Данилявичусом, который выступает в серии Б. Мы отбираем сильнейших ребят в возрасте 13−14 лет, и они тренируются у нас.
— Как вам пришла идея открыть школу? Государство совсем не уделяет внимания футболу?
— Да, там очень мало внимания уделяют футболу. Школа, в которой я занимался, ничуть не изменилась — там детям даже негде помыться. Детский футбол — это больная тема в Литве. Мы занимаемся этим, но получается не все — у города нет денег, чтобы вкладываться в футбол. По возможности, мы прикладываем свои усилия — я провожу свой турнир, в этом году он будет проходить 10 раз. На него съезжаются команды из России, Германии, Швеции, Латвии. Может, если все будет хорошо, в будущем построим там стадион.
— Вы ощущаете поддержку со стороны других литовских игроков?
— Пока такого нет. Из Клайпеды, откуда я родом, вышло не много профессиональных игроков. Может, в других городах ребята и занимаются чем-то подобным, я не знаю.
— А власти как смотрят на ваши инициативы?
— У нас больше помогают баскетболу. Мне кажется, что властям неинтересно, как и чем занимаются дети.
— У Дарюса Каспарайтиса в Литве своя хоккейная школа. Вы знакомы?
— С Каспарайтисом мне пока не довелось увидеться, а вот с Зубрусом пару раз пересекался, когда он играл в Тольятти, а я в Самаре.
— Кроме футболистов у вас много друзей из спортивной тусовки?
— Есть знакомые баскетболисты, есть увлекающиеся тяжелой атлетикой. Я знаком с Савицасом — самым сильным человеком в мире.
— Учитывая, что у вас есть своя школа, задумываетесь о тренерской карьере?
— Конечно, думаю об этом. Раньше не предполагал, что захочу стать тренером, а сейчас прохожу понемногу учусь, прохожу тренерские курсы. Уйти из футбола совсем мне будет тяжело.
— Конспекты за Юраном ведете?
— Я записываю все, что мне интересно. Конечно, я отмечал некоторые моменты в сборах Юрана, других тренеров.
***
— При каком тренере вы прошли самые тяжелые сборы?
— В России раньше все сборы были тяжелые — по три месяца проводили на них.
— А самая длинная установка, которую вы посещали?
— У Гаджиева. Приезжали к 10−11 утра на базу, обедали, потом 2−3 часа теории, тренировка, ужин
— с базы мы выходили только в 9 вечера.
— Засыпали на установке?
— Я никогда себе такого не позволял, а вот партнеры бывало. Только это было при Тарханове. У нас в команде было два нигерийца, и один из них прикорнул. После этого его в команде не стало.
— Из Самары вы перешли в «Зенит», где конкурировали с Кержаковым и Аршавиным. Не жалеете о том переходе?
— Я никогда в жизни ни о чем не жалею. Смысл? Конкуренция — это здорово, когда она есть, твой уровень поднимается, я никогда ее не боялся. Мне наоборот было интересно побороться с такими сильными игроками, как Кержаков и Аршавин.
— Просто после «Зенита» ваша карьера пошла на спад.
— Просто пошли травмы. Некоторые доктора вообще мне говорили, что я уже никогда не восстановлюсь.
— На сайте «Зенита» даже написали о том, что вы не сможете больше играть.
— На клуб за это обиды нет, а вот на доктора есть — за то, что он, не думая, написал какую-то фигню. После этого у меня сорвалось несколько переходов, потому что тренеры боялись меня подписывать.
— Получив травмы в «Зените», вы выпали на полтора года. Чем занимались это время?
— У меня была серьезная травма, и я не мог ходить около года. Я полтора года лечился в Москве, потом полгода работал с личным тренером в Санкт-Петербурге. Два года без футбола — это очень много, и после этого мне пришлось начинать с самого низа.
— За эти два года у вас не было мыслей завязать с футболом?
— Мне было 28 лет, и я не мог поверить, что пора заканчивать. Я говорил себе, что встану на ноги и вернусь. Первые полгода было еще терпимо, но чем дольше затягивалось лечение, тем труднее становилось — я чуть не сошел с ума без футбола.
— Когда вы восстанавливались от травмы, то успели поиграть в Израиле. Чем запомнилось время, проведенное там?
— Из-за травмы не играл на протяжении двух лет и решил отправиться набирать форму туда. Там хорошие, натуральные поля и этот вариант мне подходил. В итоге я провел там 3 месяца и уехал в Россию.
— Израиль находится в состоянии войны с Палестиной. Много людей с автоматом вы встретили?
— Людей с автоматами я не видел (улыбается) Когда там живешь, то со временем привыкаешь к разным мелочам вроде вопросов и проверки документов на границе. Я жил в десяти километрах от Ливана, да, у нас летали военные самолеты над головой, но я быстро свыкся и не обращал внимание.
— Святыни посетить успели?
— Нет, буду делать это сейчас в отпуске. Я жил в другой стороне и до Святынь мне было 700 километров.
— Почему вы покинули клуб?
— Там было все плохо организовано. Я получил травму, а мне каждый день обещали, что поедут лечить меня «завтра». Плюс там начали меняться тренеры, царил хаос. В итоге собрал вещи и уехал.
***
— Правда, что раньше вы увлекались гонками?
— Да, я любил скорость.
— Имели парк мотоциклов?
— Все было, что быстро ездит: и мотоциклы, и спортивные машины.
— Сколько техники было в гараже?
— Пять машин и четыре мотоцикла.
— Какая максимальная скорость, которую выжимали?
— 320 километров в час в Литве на мотоцикле.
— На машинах тоже гоняли?
— Да, я учился этому. В Литве у меня есть друг, который занимается гонками профессионально, я
ездил с ним на специальные трассы, занимался, а не так, чтобы гонять на обычных дорогах.
— После завершения футбольной карьеры примете участие в гонках?
— Вряд ли. Это очень дорогой спорт. Раньше были такие мысли, хотел поучаствовать в чемпионате Литвы, но со временем эта идея угасла.
— Много чеков за превышение скорости погасили?
— Бывало, и довольно много (улыбается). Один раз отобрали на месяц права.
— Самый большой штраф, который платили?
— У нас максимальный штраф 400 евро, за превышение скорости на 50 километров. Его и платил.
— Почему увлечение пропало?
— Я повзрослел и перестал этим увлекаться после женитьбы.
— Сейчас у вас нет ни одного мотоцикла?
— Нет.
— Не тянет?
— Немного тянет, но жена ругается (смеется). Недавно купил мотоцикл, но едва я хотел прокатиться, как дома начинался скандал. В итоге продал, чтобы не возникало такого желания.
— Тяжело проходило расставание с автопарком?
— Нет. Если честно, то он мне надоел: за машинами нужно было постоянно ухаживать. После продажи машин на душе стало легко.
— Какие у вас еще увлечения?
— Путешествуем с женой по миру, общаемся с людьми.
— Самая необычная точка, где вы были — Доминикана?
— Нет, мы там были не раз. Мы любим теплые края, чтобы была возможность поваляться на пляже.
— В Бразилии были?
— Нет, но планируем посетить Чемпионат Мира.
— Ваша мама живет в Америке. В MLS никогда поиграть не было желания?
— Меня звали в Чикаго, но США находится далековато, да и не тянет туда. Мне не нравится эта страна, я не люблю Америку.
— Нелюбовь связана с политикой?
— Нет, просто не нравятся люди, которые живут там, образ жизни.
Первую часть интервью читайтетут.
Фото: Антон Кутлубаев Текст: Юрий Землянов
