США
— Как вы попали в баскетбол?
— Когда я был совсем маленький, родителям нужно было направить мою энергию в какое-нибудь русло, потому что я им не давал спокойно жить. И так получилось, что они решили отдать меня в секцию баскетбола, где уже занимался мой брат. Потом был переезд в Алма-Ату, где я продолжил занятия баскетболом, а уже оттуда меня пригласили в Самару. Там я выступал за дубль и иногда привлекался к матчам основы.
— Из Самары вы отправились в Америку. Как так получилось?
— Меня стали подключать к играм молодежной сборной России, с которой я выиграл чемпионат Европы во Франции. Собственно, на тех соревнованиях меня заметил один из американских тренеров и пригласил поиграть за колледж в США.
— Долго думали над предложением?
— Нет, у меня всегда было желание пройти американскую баскетбольную школу, поэтому, когда мне сделали это предложение, я был счастлив. Олег Львович Ким не хотел меня отпускать из клуба, забрал все мои вещи. Все что у меня осталось — паспорт. Я все оставил в Самаре, уехал в Алма-Ату и оттуда в Штаты.
— Вы, наверное, подверглись жесткой обструкции в Самаре за этот поступок?
— Да. Меня называли предателем, изменником. Ким даже сказал игрокам, что перережет всю мою семью, хотя, конечно, это делалось больше для запугивания.
— Вы улетели в Америку и поступили в колледж на специальность травматолог. Почему на нее пал выбор?
— Сначала я хотел пойти на бизнес, но мне порекомендовали не соваться туда, так как там были сумасшедшие нагрузке по учебе. Поэтому я выбрал специальность, близкую к спорту.
— Когда вы уезжали, то хорошо знали английский?
— Я выделялся из всего класса тем, что в школе дополнительно изучал этот язык. Но когда я приехал в США, то понял, что учиться предстоит еще много — я понимал лишь некоторые слова.
— Адаптация проходила трудно?
— Нет. Там очень сильные тренера, которые создают атмосферу в команде, при которой игроки поддерживают друг друга. Мы постоянно собирались вместе, помогали друг другу в быту. И мне было там комфортно в том плане, что если ты хорошо тренируешься, то получаешь много игрового времени, вне зависимости от того, местный ты или легионер.
— Вы жили в американской семье или кампусе?
— Первые два года в семье мануального терапевта, а потом снимал квартиру.
— Стипендия позволяла это?
— А у меня не было стипендии, я ведь был иностранец. К тому времени я познакомился со своей будущей женой, и она помогала мне.
— После окончания карьеры вы уедете в США или она переберется в Россию?
— Будем жить в России. Я сразу был так настроен и сказал ей это, когда мы познакомились. Она оказалась не против.
— В Америке вы выступали в NCAA. Что это за лига?
— Это наивысшая университетская лига. Мы играли примерно по 36 матчей за сезон. Нагрузки, которые я там получил, несравнимы ни с чем. У нас в день было по три тренировки: первая — с шести до семи утра, потом индивидуальная тренировка между занятиями и трехчасовая тренировка вечером. Нам приходилось бегать по футбольному полю с десятикилограммовым блином над головой — змейка, защитная стойка. Я постоянно не высыпался — спал по 3−4 часа, так как кроме спорта нужно было учиться. В отличие от России, там следят за тем, как учатся спортсмены — если ты не успеваешь по учебе, то преподаватель может не допустить тебя до игр. Но, несмотря на это, я считаю, что американская баскетбольная школа — идеальная для молодого игрока. Той физической подготовки мне хватило еще на 3−4 года после окончания университета.
— Высшее достижение с той командой — пятое место. На медали могли замахнуться хоть раз?
— Просто дело в том, что там надо вести селекцию с таким учетом, чтобы собрать состав, который будет играть вместе несколько лет. А у нас вышло так, что была ежегодная ротация. Поэтому мы не добились результатов, которых хотелось бы.
— Много зрителей собирала ваша команда?
— На плей-офф мы собирали полный зал — около 15 000 человек.
— В студенческой лиге вам удалось поиграть против баскетболистов, которые в будущем заиграли в НБА?
— Нет, но я приезжал на индивидуальные просмотры к тренерам «Далласа» Карлайру и «Сан Антонио Сперз» Поповичу. Естественно, там встречался и играл с игроками НБА: Данканом, Джиноблем и другими.
Европа
— После США вас занесло в Голландию. Каким образом?
— Меня пригласили в турецкий «Улькер», я приехал на просмотр, но не подошел — меня хотели использовать на позиции пятого номера. И после Турции я уехал в Голландию. Несмотря на то, что там много любителей футбола, баскетбол тоже собирает полные залы. Я бы сравнил чемпионат Голландии по уровню с бельгийским первенством.
— Чем эта страна запомнилась?
— Людьми. Голландцы очень похожи на сибиряков — доброжелательны, готовы помочь всегда. Мне очень понравилось в Голландии. Но не из-за легализованных наркотиков (улыбается).
— После Голландии была Россия, а потом Испания. Чем запомнилась она?
— Местом, где я жил — это райский уголок! Правда, несмотря на всю красоту, мне не было там комфортно — я не мог найти свое место в команде. У нас были собраны сильнейшие игроки — Хэрман, Гарбахоса, Петрос, Санчес и другие. Плюс я не нашел общего языка со Скариолой.
— Скариола очень радовался вашему трансферу, хвалил вас. Это были дежурные фразы?
— Поначалу я произвел на него впечатление, оставался после занятий, пахал на тренировках. Но когда начались игры, он давал мне слишком мало времени.
— Потом вы поехали в Грецию. Как вам болельщики в этой стране?
— Лучше не спрашивайте! Они курят в залах, кидаются стульями, монетами в игроков и судей, могут закидать площадку туалетной бумагой. Хотя, если ты играешь дома, то такое поведение тебе только в плюс. Мы даже однажды на своей площадке обыграли «Панатиакос» и это было очень значимо для клуба.
— В Греции болельщики часто угрожают игрокам. Сталкивались с этим?
— Я был свидетелем этого, но ко мне они даже не подходили, видимо, было какое-то уважение. С угрозами я не встречался. К тому же в Греции от гостиницы тебя сопровождает полиция, на площадку ты выходишь под оцеплением.
— Вы чувствовали к себе предвзятое отношение как к русскому, когда выступали в Европе?
— Да. В Испании, также как и в Греции, тренера тянут своих игроков, чего не скажешь о России. Если есть два баскетболиста одного уровня, а может даже иностранец чуть лучше, за границей тренеры будут ставить своего, давать ему больше времени. В России я такого не наблюдаю. Когда к нам приезжают иностранные специалисты, они тянут легионеров и не обращают внимания, хорош русский игрок или нет.
Россия
— После Греции вы вернулись в Россию. Почему решили окончить путешествия по Европе? Не выдержали конкуренции?
— Я бы мог найти команду и в Европе, но мне не хотелось. У меня раньше была мечта поиграть там, и я ее исполнил. Даже когда я выступал за границей, я постоянно вспоминал свое выступление за Новосибирск, мне казалось, что в России я могу реализовать себя лучше. Поэтому и поехал в Пермь. В принципе, там я неплохо сыграл. Но там также был тренер-иностранец, который выпускал Хоскинса. Когда команду возглавил Зозулин, я стал получать игровое время.
— Потом начались задержки зарплаты и по окончанию сезона вы отправились во Владивосток. Наверное, вам нравилось летать на выезды.
— Там была собрана идеальная команда под руководством Виталия Носова. У нас была хорошая атмосфера в коллективе. Что касается перелетов, то у нас была своя отработанная программа — мы знали, что надо делать, когда мы летим в Москву, когда возвращаемся. Например, когда мы летели домой, то я обязательно спал весь перелет, мы прибывали во Владивосток рано утром, и после этого в течение дня надо было делать что угодно, но не ложиться спать.
— После игры во Владивостоке вы отправились в Красноярск. Чем запомнился этот этап карьеры?
— Там я опять столкнулся с литовским тренером Бразисом, который делал ставку на легионеров. Когда у иностранцев не шла игра, в плохом результате были виноваты русские игроки. Я не раз пытался поговорить с тренером на эту тему, но это встречал в штыки и после урезал мое игровое время.
У нас американцы не тренировались — после игр они говорили, что у них что-то болит и пропускали занятия, русские же в это же время пахали, готовились к матчу. Когда приходило время следующей игры, то иностранцы вновь выходили в старте, а русские, которые были лучше физически готовы, оставались на скамейке. В итоге, легионеры заваливали матч, и тренера спрашивал нас: «Почему вы не готовы войти в игру?».
— Наверное, такое отношение било по психике?
— Конечно. Представляете, ты работаешь во время тренировки, доказываешь тренеру свою состоятельность, приходишь домой никакущий, а в игре вновь участвуют иностранцы, которые не тренировались.
— Не сумев закрепиться в Красноярске, вы поехали в Краснодар. Но и там особо не играли.
— Та же система: Кемзуре я понравился, но времени он мне не давал. Конечно, я понимаю, почему: на моей позиции играл Мэсси. Но после сезона Кемезури подошел ко мне, обнял меня и сказал: «Стас, прости меня, ты должен был получать больше игрового времени». Почему этого не было сказано раньше, я не знаю.
— Вы часто пытались доносить свою позицию до тренеров?
— Да. Во Владивостоке был случай, когда меня за то, что я высказал свою позицию тренеру, оштрафовали, но после этого все русские игроки заиграли, мы стали показывать результат! Когда тот же эпизод случился в Красноярске и я поговорил с тренером, меня перестали выпускать вообще.
— Как проблему недоверия к русским решать?
— Отправлять всех на обучение в Америку! Пусть они увидят, как работают там. У них сразу сменится менталитет, и они будут понимать, что нужно делать для достижения результата.
Сейчас у нас все как работают? Если тренер проигрывает несколько матчей, то руководство, чтобы скрыть свои просчеты и недоработки, не признавать свои ошибки, снимает тренера. Приходит новый специалист, это новый стиль игры, перестройка — и результата нет.
А как это бывает в Америке? Посмотрим на те же «Лос-Анджелес», «Бостон», «Чикаго». Там руководители дали тренерам на работу несколько лет, те подписали на долгосрочные контракты игроков, костяк команд не менялся на протяжении нескольких лет, и в итоге они были на ведущих ролях в НБА не один сезон! Не надо придумывать велосипед, давайте делать также!
Когда у нас будет доверие между тренерами и руководством, тренером и игроками, тогда и будут результаты. Когда президент не будет требовать сиюминутного результата, а будет давать тренеру время на работу, подписывать долгосрочные контракты с игроками, чтобы у людей была возможность построить команду, у тренеров появится уверенность, они смогут работать над строительством клуба.
Конечно, бывают случаи, когда результат приходит сразу, как у нас во Владивостоке и Краснодаре, но
так бывает не всегда. В этом случае руководству важно сохранить костяк, провести точечную селекцию, чтобы добиться более высоких результатов.
Еще один важный фактор, который влияет на выступление команды — это подбор игроков. Когда этим будут заниматься тренеры, а не руководство, как сейчас. А то у нас бывает, что руководители, видимо, для своей выгоды, подписывают игроков, которые не нужны тренерам. Получается, что тренер приходит на работу и ему приходится работать с теми, кого он даже не подбирал…
Вторую часть интервью читайте завтра.
Фото: Александр Лукин Текст:Юрий Землянов
