— Вы пришли в «Сибирь» перед самым стартом сезона — во время турнира «Каменный цветок». Где поддерживали форму до этого?
— В Санкт-Петербурге с молодежной командой СКА. Прошел подготовку с молодежью, много бегали, так как ребятам сейчас по 17−18 лет и их грузят. Пришлось наравне со всеми работать — стометровки, трехсотметровки. Где-то даже обгонял парней. Тренеры ставили меня в пример, говорили: «Смотрите, человек старше в два раза вас, а бежит быстрее».
— Вам поблажки в тренировочном процессе делали?
— Конечно нет, работал одинаково со всеми, я занимался по своему желанию, не из-под палки. Но я полностью отдавался работе, знал, для чего мне это, понимал, что это нужно. Это раскрепощало и позволяло отдаваться процессу полностью.
— На льду тоже занимались с молодежью?
— Да. Хотя, конечно, ребята помедленнее, чем те, кто в КХЛ, поэтому приходилось заниматься на льду дополнительно.
— Вы подписали контракт только в конце августа. Сильно переживали из-за неопределенности с будущим?
— Это немного давило, но я был уверен, что не останусь без клуба. Агент вел переговоры с несколькими командами, но в каждой ситуации были свои нюансы: кто-то хотел урезать контракт, кто-то предлагал просмотровый контракт.
— Вас на прошлый плей-офф звали в «Спартак». А на этот сезон?
— Нет. А на прошлый плей-офф мог поехать в «Спартак» и даже в Новосибирск. Но в Хабаровске запретили так делать, поэтому сезон пришлось закончить пораньше.
— В Хабаровске в межсезонье могли остаться?
— Я даже не рассматривал этот вариант. Мне хватило года. Хотя на самом деле в плане перелетов все было не так страшно, как говорят. Но желания оставаться в Хабаровске у меня не было.
— До этого сезона про «Амур» говорили, что туда идут либо местные воспитанники, либо те, кому лучших условий не предложили.
— И еще есть вариант — заработать денег.
— По какому варианту там оказались вы?
— Я мог перейти в «Трактор», но мне предложили достойный контракт в «Амуре» и я поехал туда.
— Вопрос банальный, но все же — как боролись со сменой часовых поясов?
— Во время полетов читал книги и постепенно засыпал. Вот и весь рецепт. А на восстановление времени хватало. Я думал, что все будет гораздо хуже.
— Много книг прочли в кресле самолета за сезон?
— Достаточно. Четыре толстых книги, а маленькие даже не считал.
— Какая книга запомнилась?
— Одну не выделишь. Я читал православные книги, мне интересна эта тема, она очень важна для меня.
— Этот интерес с детства?
— Да, меня отец направлял к этому. Правда, к тому, что эта тема важна для меня, я пришел в сознательном возрасте сам.
— Что положительного в прошлом сезоне было в Хабаровске?
— Болельщики. Там очень тепло поддерживают команду, приходят всегда, несмотря на турнирные расклады. Запомнился город — маленький, аккуратный, светлый.
— Тренерская перестановка по ходу прошлого сезона подкосила «Амур»?
— Да. Так получилось, что начали бросаться из одной крайности в другую — одна тактика сменилась на противоположную, пришлось перестраиваться, а через некоторое время мы были вынуждены вернуться к первой тактике! Это очень сильно повлияло и поэтому команду так лихорадило.
***
— У многих Екатеринбург, ваш родной город, в первую очередь ассоциируется с Уралмашем.
— Я жил ближе к центру (улыбается). А так — да, Уралмаш на всю Россию в 90-е гремел. Сейчас же не знаю, как там — уже давно не был в Екатеринбурге.
— Что вас спасло от двора в детстве?
— А у меня даже не было возможности погулять во дворе: я с утра до вечера был чем-то занят. Летом у меня были футбол, бокс, плавание, зимой — хоккей, бокс, плавание. Плюс еще школа — для спортсмена я учился неплохо, двоек практически не было, только твердые четверки. Отец очень пристально следил за моим образованием — заставлял учить стихи дополнительно, читать книги. Так что можно сказать, что у меня детства не было. Не было ничего кроме спорта и учебы.
— Успехов добивались только в хоккее или в других видах спорта тоже?
— Футболом я сразу занимался больше для поддержания формы, хоть и играл на первенстве города и области. А в боксе добивался успехов — ездил на чемпионат России, тренер говорил, что у меня хорошие данные и уговаривал заниматься усиленно этим видом, а не хоккеем.
— Навыки бокса в итоге пригодились в хоккее?
— Особенно в первые годы выступления в Суперлиге. Я частенько дрался. Однажды подрался со своим другом Владом Бульиным: он играл за «Динамо», я за СКА. Я провел жесткий прием против Бартечки, Влад подъехал и сказал: «Будем драться». В итоге постаскивали друг с друга майки, упали на колени. После драки обнялись, а судьи давай нас растаскивать, на что мы им: «Успокойтесь, мы друзья».
— Во сколько лет вы окончательно завязали с боксом?
— Я с ним не завязывал никогда, постоянно держу себя в тонусе. Летом тренируюсь до сих пор. Это нужно любому спортсмену.
— В «Сибири» спарринг-партнеров нашли?
— Знаю, что боксом занимаются Валера Князев, Жора Пуяц.
— Записи боев смотрите? Любимые боксеры есть?
— Бывает. Есть хорошие боксеры, тот же всеми любимый Рой Джонс. Но вообще, сейчас мало зрелищных боев. А вот прошлую плеяду было приятно посмотреть — например, безалаберного Артуро Гатти.
— Вы, наверное, спокойно относитесь к тафгаям?
— Да. Ну, выпадет тебе подраться, что делать, бежать или падать? Убегать от драки — это смешно. Да и поединок — это тоже лотерея. Тафгай — это только название, они обычные люди. У всех головы и челюсти одинаковые.
— Как относитесь к тому, что тафгаи «Витязя» целенаправленно готовятся к боям в зале перед сезонном?
— Это специфика их работы, они больше ничего не умеют делать. Они должны выполнять свою работу хорошо, поэтому и занимаются этим.
***
— Вы являетесь воспитанником «Автомобилиста», правда, так ни одного матча за эту команду не сыграли. Как так получилось?
— На финальном этапе чемпионата России по юношам, который проходил в Санкт-Петербурге, мы с «Автомоблистом» одержали пять побед. После последней игры нас пять человек пригласили в тренерскую к Борису Петровичу Михайлову — меня, Пашу Дацюка, Лешу Булатова и еще двух парней. Нам предложили остаться до конца сезона в СКА. В итоге, я приглянулся Борису Петровичу и он пригласил меня на сборы.
— Дацюк рвал и метал в вашей команде?
— Нет, он просто методично и плавно всех обыгрывал (улыбается). Мы с Пашкой играли в одной пятерке и в финальном матче не оставили ни единого шанса сборной Москвы — выиграли 5:0.
— В свое время могли представить, что Дацюк будет звездой НХЛ?
— Нет. Конечно, он был очень талантливым, причем не только в хоккее. Он играл и в баскетбол, и в футбол, мог забить любой мяч — как Гаринчи или Пеле. За чтобы он не брался в спорте, все у него получалось. Со здоровьем у него были проблемы, но все надеялись, что он окрепнет. В итоге, так и получилось — он звезда.
— Завидовали ему?
— Я никогда никому не завидовал. И я очень рад за Пашу, что у него все так сложилось. Не все гладко у него было с детства в семье, я не буду говорить о трудностях, через которые он прошел — никому такого не пожелаю, но он преодолел их, и ему воздалось по достоинству.
— Бывало в школе, что могли позволить себе расслабиться, загулять?
— Нет. У нас все было по желанию, все понимали, что со спортом из-за этого можно закончить и упустить шанс выбиться в люди, зарабатывать деньги.
— Во времена вашей молодости в хоккей таких денег как сейчас не было.
— Да, не было, но был стимул. Когда мы играли за вторую команду «Автомобилиста» нам вместо денег давали продукты питания — консервы, масло, сахар. В итоге, приходили с хоккейной сумкой и набивали ее. Конечно, это смешно, но в тоже время было приятно — в 14 лет приносить что-то домой.
— Вы в детстве мечтали уехать в НХЛ?
— После чемпионата мира меня хотели поставить на драфт, «Бостон» интересовался мной, приезжали скауты, записывали мои игры, но Борис Петрович Михайлов посоветовал подождать, окрепнуть. В итоге прошел, год, два, в СКА все пошло по нарастающей. К тому же, я не имел агента и в итоге, когда меня поставили на драфт, время прошло. В принципе, я не жалею что не уехал в Америку — у меня все сложилось в жизни, в России я познакомился со своей супругой. Все произошло так, как должно было.
— На какой год проживания в Санкт-Петербурге вы купили квартиру?
— На шестой. Питер — мой самый любимый город, у меня семья оттуда, дети родились там. Я очень радуюсь, когда приезжаю в Санкт-Петербург — там особая атмосфера, каждый дом дышит историей, каждый отличается друг от друга.
— Какие у вас воспоминания остались от работы с Борисом Петровичем Михайловым?
— О нем можно говорить много. Это очень веселый человек. Я всегда поражался ему — у него не бывает плохого настроения, он заряжает своей энергией. Сколько я помню — он в любой ситуации мог пошутить, никогда не унывал, не смотря ни на что. Чтобы у него не происходило, он это не показывал. Дай Бог ему здоровья. Он многому меня научил — быть твердым в жизни, в работе.
— Даже после поражений мог пошутить?
— Да, он находил какие-нибудь интересные моменты. После поражений он не показывал, что расстроен, но на следующий день тренировка превращалась в пытку. Гонял нас очень сильно.
— Вам, как молодому игроку, вдвойне доставалось?
— Борис Петрович не то чтобы требовал, он учил многому. Он настоящая легенда. А вообще, раньше молодым игрокам было тяжелее — они должны были носить клюшки, точильный станок, отвечать за бытовые моменты. Нас было три-четыре человека, и мы должны были выполнять всю черновую работу.
— Какой момент из работы с Михайловым вам запомнился?
— Да их очень много! Он мог подшутить над любым игроком. Костя Горовиков жил около арены и постоянно приходил на тренировку уже одетый за минут двадцать до начала. Борис Петрович это заметил и однажды сел на место Кости. В итоге, Костя припоздал немного, идет по раздевалке, пьет чай и чуть не сел на колени Борису Петровичу. Тренер оштрафовал его, после чего Костя понял, что лучше приходить во время. И таких историй куча, все не расскажешь.
— В команде обычно есть игроки, которых постоянно разыгрывают. У вас в СКА были такие?
— Конечно. Я больше десяти лет играл за СКА и каждый сезон появлялись те, кого разыгрывали. У Саши Юдина очень жестокие шутки были. Однажды закопали машину Жене Тилинову. Он приехал на базу, где мы собирались перед матчами и Саша Юдин предложил так пошутить. Женя приходит с прогулки, а машины нет — на ее месте сугроб. А рядом Саша стоит с лопатой и говорит: «Женя, где машина?». В итоге, Тилин сам раскапывал ее, не нам же этим заниматься! Два дня на спасение машины ушло!
— Вас так разыгрывали?
— Меня эта участь, слава Богу, обходила.
— Наверное, знали, что вы занимаетесь боксом.
— Это тоже немаловажный момент. Кстати, еще история была смешная в СКА. Леша Акифьев купил джип, утром выходит, а у него на каждой двери — по амбарному замку. Все сразу на Сашу Юдина подумали, но он сказал, что не делал этого! С тех пор прошло лет 7, а мы до сих пор не знаем, кто так пошутил! В итоге, пришлось спиливать замки болгаркой в сервис-центре. Вообще, если все эти истории записывать, можно будет несколько томов книги издать.
— Вы машину водите?
— Конечно! У меня у отца был «Запорожец» и с 14 лет он мне разрешал садиться за руль в местах, где не было ГАИ. Так что я опытный водитель.
— Какой была ваша первая машина?
— «Девятка»!
Вторую часть интервью с Валерием Покровским, в которой он расскажет о болельщиках «Сибири», «веселых девяностых» и ответит на вопросы болельщиков читайте завтра.
Фото: Александр Лукин Текст: Юрий Землянов, Александр Лукин
